Знак судьбы - Страница 3

Глава 2

Два дня шел снег, потом наступила оттепель, а затем ударил мороз. В особняке остались Фрэнк Армстронг, его жена Кейт и их дочь Фанни, а также два друга Дика Моллена – Виллиан Ленокс и Карл Бретон-Уир. Молодежь развлекалась, катаясь на озере на коньках.

Томас Моллен позволил присоединиться к компании и двум своим племянницам, Барбаре и Констанции Фаррингтон. Для девочек это был великий день, потому что им очень редко позволяли общаться с гостями. Когда Томас находился дома один (что случалось не очень часто), он приглашал девочек пообедать вместе с ним. За столом хозяин много смеялся и отпускал шуточки в адрес их гувернантки мисс Бригмор. Девочки любили своего дядю Томаса, он заменил им отца и заботился о них уже на протяжении шести лет. Он привез племянниц в свой особняк, когда Барбаре было четыре, а Констанции всего годик. Их мать, сводная сестра Томаса, несмотря на многочисленные возражения и предупреждения брата, вышла замуж за некоего Майкла Фаррингтона, единственным достоинством которого была смазливая внешность. Когда жена во второй раз забеременела, Майкл бросил ее. Томас узнал об этом из письма сестры, где она сообщала, что находится при смерти, и умоляла взять под опеку ее маленьких дочерей. Надо отдать должное Томасу, он немедленно отправился в Лондон. Провел у постели несчастной два дня, проводил ее в последний путь и, забрав девочек из убогой комнаты, которую снимала их мать, отвез в свой особняк.

Сначала он нанял им няню, а позже и гувернантку. Необходимость в услугах няни давно отпала, а вот гувернантка мисс Бригмор до сих пор оставалась с девочками. Сейчас Барбаре исполнилось десять лет, а Констанции семь.

Детские "покои" состояли из шести комнат в верхнем этаже восточного крыла особняка. Раз в день девочки спускались по задней лестнице на улицу, и если погода была хорошей, отправлялись на прогулку. Их сопровождала Мэри Пил, прислуга, убиравшая их комнаты. Когда за ними не наблюдали "стражи порядка" – домоправительница миссис Брайдон, управляющий мистер Твиди или дворецкий мистер Данн, – то Мэри проводила девочек через кухню и позволяла им поболтать с персоналом, отведать имбирных пряников или пирожных с кремом и джемом. А вот мисс Бригмор запрещала девочкам эти лакомства, считая, что детей надо кормить простой здоровой пищей.

Сестры обожали Мэри Пил, ведь она была им почти как мать. Однако обе понимали, что Мэри простая служанка, не имеющая в доме никакого веса. Как, собственно, все остальные слуги в особняке, по крайней мере те, кто по положению находился ниже Брауна – камердинера дяди Томаса или Тэйлора – камердинера дяди Дика. И еще девочки знали, что даже таким важным слугам, как эти двое, далеко до положения мисс Бригмор. Их гувернантка была как бы в стороне от остальных слуг. И хотя она никогда не высказывала этого вслух, ее поведение не оставляло никакого сомнения в исключительности своего положения.

Девочки еще ни разу не испытывали такого удовольствия, как сегодня на льду озера. Они визжали, смеялись и веселили гостей, то и дело неуклюже падая. Барбара влюбилась в мистера Уира, а Констанция – в мистера Ленокса, потому что эти джентльмены принялись обучать их кататься на коньках. Дядя Томас тоже давал советы, и только дяде Дику было не до них, он все время катался с мисс Фанни Армстронг.

На берегу девочки съели горячие котлеты, и дядя Томас позволил им глотнуть из своей большой оловянной кружки. Напиток оказался горячим и крепким, девочки закашлялись, на глазах у них выступили слезы, а все вокруг захохотали.

Сестры находились под впечатлением этой прекрасной прогулки на озеро, и как только в половине седьмого вечера мисс Бригмор удалилась в свою комнату на ужин, они принялись весело щебетать. Это был единственный момент за весь день, когда они были избавлены от присутствия мисс Бригмор. Конечно, даже сейчас их не оставили одних, с ними сидела Мэри Пил. Но она не в счет. В присутствии Мэри можно было говорить все, что угодно. И даже когда она вмешивалась в их разговор, как например, сейчас, то совсем не мешала сестрам.

– Нехорошо так говорить о мистере Армстронге, мисс Барбара, – заметила Мэри, поднимая голову от детской ночной рубашки, на которой вышивала какой-то узор.

– Но он мне не нравится, Мэри.

– А что вам в нем не нравится? Хороший мужчина, владелец шахты, большой шахты… там, за горами.

– Далеко?

– Очень далеко, мисс Констанция. Я там никогда не была, говорят, это возле города. За Пенни-Хилз, а это очень далеко.

– Мэри, а чтобы быть хорошим, надо сначала стать богатым?

– Ох! Ну и вопросик, мисс Барбара.

– Ты же сама сказала, что он хороший человек.

– Да, судя по его глазам, так оно и есть.

– А что такого особенного в его глазах?

– Ох, мисс Констанция, не задавайте мне вопросы, на которые я не могу ответить. Достаточно того, что он старый друг хозяина.

– А правда, что мисс Фанни собирается замуж за дядю Дика?

При этих словах Мэри резко повернула голову и посмотрела на худенькую, темноволосую девочку, которая сидела за круглым столом и водила кисточкой по куску холста.

– Где вы это услышали, мисс Барбара?

– У маленьких хрюшек большие ушки, – ответила за нее сидевшая напротив светловолосая Констанция, и обе сестры захихикали.

Мэри сама постоянно повторяла эту поговорку, но сейчас решила приструнить девочек.

– Маленьким хрюшкам иногда отрезают ушки, когда они слышат слишком много.

– Но это правда, Мэри?

– Я знаю не больше вашего, мисс Барбара.

– Но я ничего не знаю, Мэри, а ты знаешь все.