Знак судьбы - Страница 60

– С огромным сожалением услышала о вашей потере, миссис Радлет. Примите мои соболезнования.

– Благодарю вас. Это действительно большая потеря: мой муж был хорошим человеком. Но, как он сам всегда говорил, Бог дал, Бог взял. – Джейн помолчала и тихо добавила: – Мне так не хватает его.

– Я понимаю вас.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем Джейн резко отвернулась и занялась своими делами, продолжая разговаривать с Барбарой.

– Присядьте у огня. – Джейн указала на высокий деревянный стул и повторила: – Констанция будет очень рада вас видеть. Если бы я знала, что вы приедете, то развела бы огонь в гостиной. – Она бросила взгляд на дверь. – Да где же она? Пойду позову. – Женщина с улыбкой кивнула Барбаре и вышла из кухни.

Барбара огляделась. Вокруг все сверкало чистотой. Но, как и на улице, здесь было как-то пустынно. Такое ощущение создавал не только каменный пол, покрытый всего двумя небольшими ковриками, даже не стены – просто здесь как бы не хватало красок. И хотя окна украшали белые кружевные занавески, а стулья – цветные подушки, казалось, что над всем этим доминирует огромная черная плита. Взгляд Барбары резко метнулся к двери, которая рывком распахнулась. В дверях стояла Констанция.

Сестры бросились друг другу навстречу и крепко обнялись. Ни одна из них не произнесла ни слова, тело Констанции содрогалось от всхлипываний.

Они разомкнули объятья только тогда, когда на кухне появилась Джейн с младенцем на руках.

– А вот и наш маленький.

Барбара повернулась посмотреть на закутанного в пеленки малыша. Она молча разглядывала его почти минуту. Ребенок выглядел вовсе не так, как она ожидала. Волосики – необыкновенно светлые, глаза голубые. На Дональда не похож ни капли. Правда, Барбара знала, что у многих новорожденных поначалу бывают голубые глаза, а потом их цвет меняется, да и цвет волос тоже.

– Он похож на маму, будет такой же светленький, – улыбнулась Джейн.

Барбара, почувствовав легкую дрожь, оторвала взгляд от ребенка и перевела его на сестру. А что, если у него будут не просто светлые волосы, как у Констанции, а золотистые, цвета соломы, как у Мэтью, и это позже станет совершенно очевидным?

– Как там Анна и дядя Томас? – спросила Конни.

– Анна поправляется с каждым днем, хотя все еще слаба. Но ты же знаешь Анну, – вздохнула Барбара, – если уж она решила, что полностью выздоровеет, так оно и будет.

– А дядя?

– Дядя есть дядя. Похоже, он пересмотрел свои взгляды на жизнь, стал таким резвым. Сам ходит на прогулки, никто его не заставляет.

– Не могу в это поверить.

– Да, чтобы поверить, надо увидеть собственными глазами. – Сестры рассмеялись и взглянули на Джейн, которая укладывала ребенка в плетеную колыбель, стоявшую в нише сбоку от плиты.

– Вы, должно быть, проголодались, дорога дальняя, да и ветер такой холодный, – обратилась Джейн к Барбаре. – Чайник вскипел, я сначала налью вам чашку чаю, а после покормлю.

– О, вы очень добры, но чашка чаю – это все, что мне нужно. Я вовсе не голодна, могу подождать, когда вы все вместе сядете за стол. Прошу вас, не беспокойтесь.

– Ладно, тогда присаживайтесь и чувствуйте себя как дома. – Джейн снова указала Барбаре на стул. Констанция стояла рядом. Словно двое влюбленных, они держались за руки и не отрываясь смотрели друг на друга. Джейн тем временем курсировала между плитой и столом. Молчание сестер подсказало ей, что она, наверное, мешает им, поэтому женщина предложила: – Может, мне пойти позвать Дональда?

– Нет, не надо, – слишком поспешно возразила Констанция.

Джейн замерла, внимательно посмотрела на нее и добавила:

– Мне вовсе не трудно, он ставит ограду на верхнем поле.

– Нет, нет, спасибо, мама. Я… мы сами прогуляемся туда, правда? – Констанция повернулась к Барбаре. – Тебе, наверное, хочется осмотреть ферму?

– Конечно, хочется.

– Значит, так мы и сделаем. Когда Барбара закончит пить чай, я покажу ей ферму, а потом мы прогуляемся на верхнее поле.

– Тогда, может, позвать Мэтью? – предложила Джейн.

– Нет… не стоит беспокоить его. Он очень устал вчера… – Констанция не успела договорить, как дверь распахнулась и в кухню вошел Мэтью.

Взгляд его устремился на Барбару, красные пятна на скулах расползлись почти до бровей. Когда он медленно подошел к ней, Барбара поднялась навстречу, тщательно пытаясь скрыть то потрясение, которое на нее произвела перемена в его внешности. Мэтью всегда был худым и бледным, но сейчас казалось, что на его костях вообще нет мяса; кожа выглядела просто прозрачной.

Первой заговорила Барбара:

– Здравствуй, Мэтью. – Она не решилась спросить: "как ты?"

Он не ответил на ее приветствие, а только промолвил хриплым голосом:

– Вот так сюрприз.

– Да, сюрприз. Мне захотелось приехать и посмотреть на… ребенка. – Барбара кивнула головой в сторону колыбели.

– Да, конечно. – Он опустился на стул, хотя Барбара все еще продолжала стоять. Девушка подумала, что Мэтью всегда отличался хорошими манерами, во всяком случае, по сравнению с Дональдом. Так что подобную неучтивость можно было объяснить лишь его слабостью из-за болезни.

– Сынок, хочешь чайку? – ласково спросила Джейн, наклонившись к Мэтью, словно разговаривала с ребенком.

Некоторое время он молча смотрел на мать, будто не видя ее. Затем, сипло вздохнув, произнес:

– Да, с удовольствием выпью.

Джейн, разлив по чашкам чай, поставила на стол блины. К ним никто не притронулся, лишь Барбара взяла один из любезности. Чаепитие проходило в тишине. Джейн и Барбара пытались поддерживать разговор, обсуждая главным образом погоду.