Знак судьбы - Страница 63

Следующие полчаса они просто болтали. Барбара выяснила, что ребенка собираются назвать Майклом, в честь деда, хотя и не родного. А Констанция узнала, что особняк снова продан, сейчас его приводят в порядок, и среди работниц есть женщина по имени Эгги Мурхед, очень бойкая дамочка, которая запросто останавливает дядю Томаса на дороге, чтобы поболтать с ним.

К трем часам Барбара была полностью готова к отъезду и ждала только Бена Таггерта. В пятнадцать минут четвертого она уже начала волноваться.

– Может, он кричал, а мы из-за ветра не услышали?

– Нет – Джейн покачала головой. – Бен зашел бы в дом. Он никогда не уедет без пассажира, если договорился. Нет, Бен… Вот, слышали? Это он.

Барбара напрягла слух и услышала слабый крик:

– Эй, я приехал. Эй!

Джейн схватила саквояж Барбары и торопливо вышла из кухни. Сестры остались одни. Они снова крепко обнялись, и Барбара опять почувствовала, как дрожит тело Констанции.

– Ох, Барби, Барби, – услышала она ее шепот, полный муки.

Держась за руки, сестры вышли на улицу, тут же согнувшись под порывами ветра, а когда они добрались до дороги, Джейн уже передала саквояж Барбары Бену Таггерту, и тот разместил его среди пакетов и посылочных ящиков.

– Если хотите, я освобожу вам место сзади, там не так сквозит, – предложил Таггерт.

– Нет, я сяду рядом с вами, мистер Таггерт.

– Смотрите, мисс, на перевале будет еще хуже. Ладно, если передумаете, мы всегда сможем остановиться. Ну что, поехали?

Барбара стремительно повернулась к Констанции, взяла ее лицо в свои ладони, вгляделась в него, трижды расцеловала сестру. Затем попрощалась за руку с Джейн, поблагодарив за продукты и гостеприимство.

Забравшись на высокое сиденье, Барбара еще раз внимательно посмотрела на поднятое к ней лицо Констанции. Повинуясь невольному порыву, она нагнулась и протянула сестре руку. Констанция ухватилась за нее, как утопающий за соломинку, и сердце Барбары защемило от тоски. Такой боли она не испытывала никогда. Барбара заставила себя улыбнуться, но улыбка ее была полна печали, словно она понимала, что больше никогда не будет улыбаться.

* * *

На обратном пути Барбара испытала немало пугающих моментов. Один раз даже показалось, что ветер вот-вот перевернет двуколку и сбросит их вместе с лошадьми с дороги, но все обошлось. Барбара посчитала это чудом.

После этого случая ее не покидала дрожь во всем теле. Но лучше уж дрожать и оставаться живой. Ведь если бы их снесло с дороги, то двуколка покатилась бы по поросшему лесом склону холма. Не спасли бы ни сугробы по краям, ни натянутая вдоль обочины проволока, они катились бы вниз, пока не врезались бы в дерево.

Во время другого опасного момента Барбара поймала себя на том, что изо всех сил вцепилась в руку мистера Таггерта. Увидев, как он уверенно кивает головой, девушка поняла, что почтальон что-то кричит ей, но так и не могла разобрать слов, их уносил ветер.

Когда немного стихло, почтальон крикнул:

– Бывали у меня опасные поездки, однако такой – никогда. Но не волнуйтесь, не волнуйтесь, мисс. Джейк и Фред справятся, они шустрые, как горные козлы.

К сожалению, у Барбары такой уверенности не было.

Они уже миновали перевал, но буря только усилилась, а когда наконец Таггерт помог Барбаре спуститься на землю и отдал ей саквояж, уже почти стемнело. Барбара сердечно поблагодарила его и сказала, что никогда не забудет эту поездку.

– Вам надо как-нибудь проехаться со мной в снежный буран, мисс, – рассмеялся в ответ Таггерт. – Ладно, бегите домой. И спокойной вам ночи.

Ответа Барбары почтальон уже не услышал, двуколка быстро удалялась. Придерживая одной рукой шаль, надетую поверх шляпки, и держа в другой руке саквояж, Барбара медленно побрела к калитке. Но когда она толкнула ее, калитка не открылась: ветка рябины, поваленная ветром, загородила вход.

Согнувшись в три погибели, Барбара добралась до второй калитки, ведущей во двор. Шум ветра почти так же молотил по барабанным перепонкам, как на перевале. Порывы стали даже более яростными, хотя совсем недавно Барбаре казалось, что сильнее ветра просто не может быть.

Впереди на тропинке что-то мелькнуло, от неожиданности споткнувшись, девушка упала бы, но ее спасла стена сарая. Некоторое время она стояла, прислонившись к стене, благодаря Бога, что он послал ей знакомый ориентир в такой темноте. Барбара решила держаться стены и идти вдоль нее, пока не доберется до двери кухни.

В этой стороне двора, обращенной к дому, находились дровяные сараи, конюшня и баня, а между ними узкий проход вел в огород. К бане примыкала кладовая, миновав которую, попадаешь прямо к дому.

Барбара уже добралась до дальнего сарая, когда чьи-то руки внезапно схватили ее. Девушка закричала от ужаса, но тут же облегченно вздохнула и прильнула к массивному телу дяди Томаса. Он обнял девушку еще крепче, так, что саквояж выпал из ее руки на землю, и затащил Барбару в сарай. Ей показалось, что шум ветра здесь еще сильнее, чем на улице: старые доски трещали и скрипели.

– Ужас какой, правда?! – крикнула Барбара.

Но дядя ничего не ответил, а лишь еще крепче сжимал ее в объятьях. Да что с ним такое случилось? Может, у него судороги и ему плохо? И почему… почему он оказался на улице в такой ураган? Это же чистое безумие – выходить из дома в такую погоду.

– Ох, дядя, дядя! – хотела было крикнуть Барбара, но ужас сдавил ей горло, когда Томас вдруг опрокинул ее на спину. Что происходит? В чем дело? Это… это же дядя? Да, конечно, дядя. Она узнала его не только по массивной фигуре, но и по запаху. Специфическому запаху табака, грубого твида и перегара, не очень приятному, но присущему именно ему. Она бы никогда не спутала этот запах… Боже мой! Боже мой! Я, наверное, схожу с ума, этого не может быть! Барбара начала отчаянно сопротивляться. Внезапно ей показалось, что ветер занес ее в сумасшедший дом, потому что Томас тоже стал бороться с ней, срывать нижнее белье. Нет! Нет! Нет! Господи, Боже мой, что с ней происходит? Под тяжестью его тела девушка не могла дышать… не могла больше сопротивляться. Нет, она сошла с ума, потому что это не может происходить с ней. Барбара предприняла еще одну отчаянную попытку, вцепившись ногтями в шею Томаса.