Знак судьбы - Страница 69

– Я сегодня же напишу мистеру Хокинзу, – решила Барбара.

Мисс Бригмор глубоко вздохнула и вернулась на свое место. Сейчас она думала не о том, какое значение в будущем может иметь для нее этот жест Барбары, а о том, что они не смогут оплатить приезд адвоката из Ньюкасла. Если бы из Хексема или Эллендейла, то это обошлось бы дешевле, а из Ньюкасла… Что же можно придумать в связи с этими новыми расходами?…

Спустя полчаса мисс Бригмор увидела, что Барбара идет по садовой дорожке к калитке, выходящей к холмам.

– Барбара! Барбара, дорогая, не уходи далеко, прошу тебя, – крикнула она, открыв окно кабинета.

Анна поняла, что Барбара услышала ее, хотя и не обернулась. Она посмотрела на небо, оно было голубым и безоблачным, сияло солнце. Гораздо теплее, чем вчера, прекрасный день бабьего лета. Честно говоря, погода сейчас мало волновала Анну, тревожили лишь холодные дни, поскольку приходилось расходовать дров и угля больше, чем они могли себе позволить.

Анна закрыла окно и уселась за стол в кожаное кресло. Она не испытывала боли, сидя в этом кресле, в котором Томас заплатил жизнью за свое преступление. Преступление, совершенное по ошибке. Анна точно знала, что Томас скорее дал бы себя распять, чем осознанно совершил бы такой грех в отношении Барбары, которую любил как дочь.

Анна откинула голову на высокую спинку. Она чувствовала себя усталой, но, как ни странно, уже не было физической слабости, терзавшей ее после пневмонии. Возможно, потрясения той ночи мобилизовали внутренние резервы: услышав револьверный выстрел, мисс Бригмор перестала ощущать себя инвалидом. Необходимость заставила ее быть сильной, чтобы справиться с трагедией.

– Мисс! Мисс! Мисс! Сюда, быстрее!

Открыв дверь кабинета, Анна столкнулась с Мэри.

– Ох, мисс! Мисс…

– Что случилось?

– Мисс Барбара, она на кухне, у нее схватки.

– Но она только что вышла на прогулку.

– Да, но она вернулась, бледная как призрак, корчится от боли. Ох, мисс…

Когда Анна ворвалась в кухню, Барбара сидела, вцепившись в края стола. Глаза ее были закрыты, ртом она лихорадочно хватала воздух.

– У тебя схватки?

Барбара кивнула, затем пробормотала:

– Я почувствовала боль, вернулась в дом, а минуту назад боль возобновилась.

Мисс Бригмор повернулась к Мэри.

– Вытащи полку из духовки, нет, лучше две, она замерзла, и побольше одеял… Пойдем, дорогая, пойдем. – Она обняла Барбару за плечи и помогла ей подняться. – Надо уложить тебя в постель… – Уложив Барбару, они завернули полки из духовки в одеяла, одну положили Барбаре к ногам, другую сбоку. Затем вернулись на кухню и принялись советоваться, что делать дальше.

– Будет спокойнее, если мы пригласим доктора, – предложила Мэри. – Возможно, роды пройдут нормально, а может, и нет.

Мисс Бригмор не считала, что во время родов возникнут осложнения, однако все же согласилась с Мэри, что разумнее было бы пригласить доктора. Но как же теперь передать ему записку, ведь почтальон уже проехал?

– Я могу сбегать домой к Джиму Поллиту, – вызвалась Мэри. – Обычно он приходит на обед около часа. А потом вернется на ферму, и думаю, раз такое дело, мистер Станоп позволит ему съездить в Эллендейл.

– Так, надень пальто, хорошенько укутайся, солнце скрылось и надвигается туман. Сколько тебе надо времени, чтобы добраться до дома мистера Поллита?

– Думаю, управлюсь за полчаса, если срежу напрямик через поместье. Да, я так и сделаю, а если меня поймают, все объясню. Не повесят же они меня. – Говоря, Мэри укутывала голову длинным шерстяным шарфом.

– Мэри, попроси их, чтобы поторопились, – напомнила мисс Бригмор, провожая ее.

– Да, мисс, обязательно, не беспокойтесь, – кивнула та.

Вернулась Мэри спустя два часа. Обратный путь занял у нее значительно больше времени, потому что сгустился туман. Раздевшись, Мэри поднялась наверх и, не дойдя еще до комнаты Барбары, услышала стоны.

Доктор приехал уже с наступлением темноты, он подтвердил то, что женщины и так уже знали: у роженицы начались преждевременные схватки.

Они продолжались еще в течение десяти часов, и когда наконец ребенок появился на свет, то едва пискнул – настолько был слабым.

Когда Мэри забрала ребенка у доктора и торопливо вышла из комнаты, мисс Бригмор взяла Барбару за руки, прижала их к своей груди и прошептала сдавленным голосом:

– Все хорошо, дорогая, все хорошо. – И тут же спросила себя, как же она может говорить, что все хорошо? Глупые слова, которые совсем не соответствуют голосу рассудка. Анна прекрасно понимала, что не многим женщинам приходилось так страдать во время родов, как ее бедной девочке. Она и сама все это время обливалась потом, ощущала боли в желудке, но все же не испытывала мучительных болезненных схваток, хотя с радостью согласилась бы страдать вместо Барбары, если бы такое было возможно.

По щекам Анны катились слезы.

– Все кончилось, дорогая, все кончилось, – бормотала она. Однако тут же испытала новый страх, потому что осознала – для Барбары действительно все кончилось, жизнь уходила из нее.

Рука Барбары потянулась к Анне, губы шевелились, пытаясь произнести: "Анна, Анна". А затем из груди вырвался тяжелый вздох, и ее голова откинулась набок.

– Ох, нет! Нет! Барбара, любимая, Барбара!

Услышав крик мисс Бригмор, доктор подошел к постели, схватил Барбару за плечи и принялся трясти ее.

– Нет, нет! Все же прошло хорошо. Очнись, очнись!

В комнате повисло тягостное молчание, доктор осторожно опустил Барбару на подушки. Выпрямив спину, он посмотрел на мисс Бригмор, покачал головой, бормоча в недоумении: